Вечером 09 апреля 2015 года, накануне Великой Пятницы Страстно́й седмицы, воспоминания Святых спасительных Страсте́й (Страданий) Господа нашего Иисуса Христа, Преосвященнейший Ефрем, епископ Боровичский и Пестовский, совершил Утреню с чтением 12-ти Евангелий, именуемую церковным уставом «После́дование Святы́х и спаси́тельных Страсте́й Го́спода на́шего Иису́са Христа́» в Боровичском Свято-Духовом мужском монастыре.
Его Преосвященству сослужили: и.о. наместника монастыря иеромонах Моисей (Терентьев); насельник, духовник монастыря иеромонах Александр (Кустов); благочинный монастыря иеромонах Григорий (Гришин); клирики собора Сошествия Святого Духа на апостолов г. Боровичи священники Константин Жемчужин, Иоанн Творогов и Сергий Другов.
На богослужении во время пения тропаря «Егда́ сла́внии ученицы́…» духовенство во главе с Преосвященным Владыкой вышло на середину соборного храма обители для чтения отрывков из Евангелий, повествующих о Святых Страданиях Спасителя. Совершив полное каждение храма Архипастырь начал чтение 1-го отрывка Священного Писания из 12-ти о последних часах земной жизни Господа Иисуса Христа.
Богослужение сопровождалось пением церковного хора Свято-Духова монастыря под управлением регента Ирины Ефимовой.
Великая Пятница
Пятница Страстной Седмицы, Великая Пятница – воспоминание Святых и Спасительных Страстей Христовых. В этот день Сам Господь принес Себя в жертву за грех мира.
Толкования
Библеист Анна Шмаина-Великанова открывает новые смыслы евангельского текста и объясняет некоторые места, о трудности которых мы даже не подозревали:
Анна, Каиафа, Пилат
Христа ведут к Каифе, к Анне и потом к Пилату. Почему такая последовательность? Для начала его должен осудить еврейский суд, так как некая видимость самостоятельности у Израиля все-таки была. У Луки упоминается тетрарх Ирод Антипа, который правил Галилеей. К нему и отправляет Пилат Христа, чтобы спихнуть с себя ответственность на Ирода, а тот в свою очередь спихивает ее обратно на Пилата.
Как сказано в Евангелии и с этим полностью согласуются данные еврейской письменности (Талмуда и Мидрашей) – смертной казни евреи предавать никого не могли. «Возьмите Его вы, и по закону вашему судите Его» (Ин. 18:31) – эта фраза была брошена Пилатом просто как отговорка, мол, идите отсюда. Он прекрасно понимал, что они не могут никого предавать смертной казни.
Однако здесь ситуация совершенно особая, так как Христос прямо сказал, что Он Мессия, и это слышали несколько человек. Несколько раз во время ареста и позже у первосвященника Христос произносит фразу «это Я». Если мы переведем эти слова назад на иврит, это будет Имя Божие. Непроизносимое, тайное Божие Имя. «Я ваш Бог», – говорит Он. «Эго Эми» (греч.). Когда Иуда приводит стражу, она спрашивает Иисуса из Назарета, Господь отвечает «Это Я» (Ин. 18:6) и они падают на землю. И так они делают дважды, потому что Он произносит то, что не может сказать ни один человек. Более того, мы знаем несколько исторических эпизодов, когда человеком овладевало безумие, он, выбегая на улицу, выкрикивал Имя Божье, и его на месте линчевала толпа. Ужас перед этим Именем был так велик, что люди думали, если немедленно не избавиться от этого человека, то ударит молния и погибнут все.
Один раз в году первосвященник входил с кровью агнца во Святая Святых, окроплял ковчег, выходил на балкон и весь народ падал ниц под балконом, а первосвященник кропил народ и выкрикивал Имя Божие. Но все люди лежали ниц, заткнув уши, и никто его не слышал. Таков был ужас перед Именем Божиим. А Христос повторяет это Имя не один, а несколько раз. На вопрос «ты ли Христос?». Он отвечает не только «Да, это Я», но «да, Я – это Он, Бог Господь». Люди, собравшиеся у Каифы, убеждаются в том, что Он считает себя Христом и может быть даже Богом, и отдают его римской власти.
Христос снова оказывается перед Пилатом. Очень по-разному синоптики и Иоанн описывают их общение. Но мы можем с уверенностью сказать, что жизнь Христа зависит от Пилата. Аргумент, который убеждает Пилата предать Христа на казнь – Он называл себя царем. А кто называл себя царем, тот враг Кесарю. И если оставишь его в живых, ты не друг Кесаря. Друг Кесаря – это не тот, кто с ним пьет чай по субботам. Это титул, который давал человеку большую власть. И Пилат боится потерять его.
Страдания
Сцена истязаний Иисуса есть у всех евангелистов. Сначала римские солдаты играют в жмурки; знаменитая солдатская игра, существующая до сего дня: один солдат закрывает глаза, кто-то ударяет его и нужно отгадать кто. Вот это делают римские легионеры в Претории с Иисусом Христом.
Однако Иоанн добавляет к этому подробности: Христа переодевают в багряницу, одевают как бы лавровый венец, но из терния, и выводят показать народу. Здесь Пилат произносит «Се человек» (Ин.19:5). Это странное действие. Для чего они это делают? Мне представляется, что за этим стоит древний обряд. Это подтверждает Иосиф Флавий в последней главе Иудейской войны. Там описывается, как бунтовщика переодевают в царскую одежду, возят по улицам и потом сжигают. Это явление существует в самых разных религиях, в самых разных культурах. Вспомните детскую приключенческую книгу «Дочь Монтесумы». Там героя, попавшего к индейцам, целый год развлекают, ублажают и кормят на убой для того, чтобы потом принести в жертву. Это ритуал: жертва обожествляется, а обожествленную жертву казнят; это было в древности и у греков, и у римлян. И странным образом это символическое действие наполняется во Христе реальным содержанием. Ведь Он и есть действительная искупительная жертва, которая должна умереть за всех. В этом двойная трагическая ирония: они в шутку изображают, что Он есть жертва, а Он и в самом деле есть эта Жертва.
Симон Киринеянин
Христа снова переодевают в Его одежды и ведут на казнь. Он несет свой крест – предмет очень тяжелый. Тащить свой крест – это пытка перед казнью, и она считалась обязательной, но по-видимому Он действительно не может этого делать, Он падает. Тогда зовут другого еврея – Симона, который проходил мимо. Одному из синоптиков он явно знаком, потому что он добавляет, что это отец Александра и Руфа (Мк. 15:21). Симон берет у упавшего Христа крест.
Врачи, занимающиеся голгофскими исследованиями, считают, что первое падение – это первый инфаркт. В это время в Палестине жара, месяц нисан, близко к шестому часу, то есть к полудню, и, по словам Матфея, надвигается гроза, т.е. особая удушливая атмосфера. Господь ночью не спал, Его избивали. Очень похоже, что у него инфаркт. У Луки мы встречаем беседу Господа с сострадательными женщинами, которые сопровождали осужденных на казнь. Такой обычай существовал в Иерусалиме и в Риме. Женщины готовили специальное наркотическое питье, выпив которое, казнимые теряли остроту ощущений и погружались в полусон; женщины давали его осужденным, чтобы как-то облегчить их страдания. Господь от дурмана отказывается. Его распинают.
Распятие
Бывают вещи чудовищные до непристойности. В те времена сказать слово «распятие» было все равно, что выругаться. Его описывают эвфемизмами, даже Цицерон. Эта казнь полагалась либо рабам, покусившимся на жизнь своих хозяев, либо предателю на войне. Других случаев римская юриспруденция не знала, но вне Рима эта казнь использовалась более широко: распинались те, кто восстал против власти Рима.
Человек умирал на кресте не от ран (потому что они не затрагивали жизненно важные органы, за этим специально следили), а от солнца и от того, что постепенно разрывалась плоть, от страшных мучений, это занимало длительное время. Римляне придавали огромное значение эстетической стороне смерти. У Тацита, у Светония постоянно описываются последние минуты: множество людей кончали жизнь самоубийством – как правило, вскрывали себе вены в ванне. Некоторые вскрывали себе вены, потом перевязывали руку, общались с друзьями, пили вино, прощались с семьей, с детьми, говорили речи, потом развязывали и так, медленно, умирали. За этим стоит мощная мифологема – то, как человек умер, определяет его загробное существование и в каком-то смысле заслоняет всю его жизнь.
А конец распинаемого был настолько ужасен и отвратителен, что его никто не описывает. И люди, подвергающие человека таким мучениям, именно этого конца ждут и на него рассчитывают. В данном случае они разочаровываются, потому что происходит второй инфаркт. Это можно сказать довольно точно по свидетельству из Евангелия от Иоанна. Один из воинов копьем прокалывает Христу ребра и из них истекает кровь и вода (Ин. 19-34). Когда человек умирает, кровь из него, мертвого, не течет. За исключением одного случая – если человек умирает от инфаркта. Иногда при инфаркте из предсердия вытекает кровь. Это был второй инфаркт в течение дня, поэтому Он умер так быстро.
Слова на кресте
Когда Христа прибивают к кресту, Он молится о распинающих (Лк. 23:34). Остальные слова Он произносит уже на кресте. Возникает вопрос, может ли человек на кресте говорить? Да, может, но для этого он должен приподняться и опереться о перекладину. При этом у него делается внутреннее кровоизлияние и это причиняет страшные страдания. Возможно, что произнесение слов тоже ускорило Его конец.
Остановимся на тех словах, которые слышал любимый ученик, кто бы он ни был. Кроме него у креста стоят только женщины. Казненных хоронили в общей могиле, делали это те, кто отвечал за казнь. Иногда наместник соглашался отдать тело родственникам. И, поскольку в древнем мире погребению придавали очень большое значение, где-то рядом зачастую стояли женщины, которые надеялись, что воины отдадут им тело. Женщины не подлежали в этом случае никакому суду. Совершенно другое дело – ученик.
Нам нужно вспомнить, что он был знаком первосвященнику, может быть, поэтому он надеялся, что на это посмотрят сквозь пальцы, может быть, думал, что его сочтут наблюдателем от первосвященника, а может быть он безоглядно жертвовал собой. И Христос говорит Своей Матери, тоже стоящей у креста: «Жено, вот сын твой!», а ему «Вот мать твоя» (Ин. 19:26). Для меня это косвенное доказательство того, что братья Христа – это сыновья Иосифа от первого брака. Они к его матери не имеют отношения, они могут о ней позаботиться, конечно, но могут и не позаботиться, и их здесь нет. Христос не может на них положиться. И Он обращается к единственному мужчине, находящемуся рядом, к любимому ученику. И с того часа ученик взял Ее к себе.
Благоразумный разбойник
Что говорит разбойник? «Помяни меня, когда ты придешь в свое царство»? (Лк. 23:42) Правильнее было бы перевести: «Помяни меня, когда ты придешь как царь». Речь не идет о небе, речь идет о будущем, о втором пришествии. Это предполагает, конечно, в разбойнике большую религиозную культуру. Как мы знаем, разбойниками часто назывались подпольщики и он мог быть, например, священником. На это Господь отвечает ему неслыханную вещь: «Сегодня ты со мной будешь в раю».
На все века образ благоразумного разбойника остается для всех читающих об этом величайшим утешением. Он не кается, не учится, не крестится, не делает ничего долго и последовательно. Мы даже не можем быть уверены, что он полностью верит. Он только жалеет и надеется. И этот человек, запятнанный преступлениями и не принадлежавший к ученикам, оказывается первым в раю.
Уксус
Когда Христос говорит «Жажду» (Мф. 27:48) ему подают губку с питием из желчи и уксуса. Это не издевательство, как некоторые считают. Напротив, это проявление милосердия. Поэтому говорится, что один воин говорил: «Подожди, посмотрим, придет ли Илия спасти его», а другой быстро побежал и предложил то, что пили они сами и что до сего дня пьют израильские солдаты на марше во время длительных переходов по жаре. Это горькая и резкая жидкость, которая хорошо утоляет жажду. В палестинском климате нужно пить не воду, а вот такой напиток.
Погребение
Христос умер. Дальше события развиваются очень быстро. Приближается Великая Суббота и надо срочно, до ее наступления убрать тела казненных, потому что если они будут разлагаться над Иерусалимом еще сутки, то никакого праздника ни у кого не будет. Христос умирает в пятницу около 3 часов дня. Это 7-е апреля, 30-го года.
До захода солнца остается не очень много времени. Вызвали воинов. Где-то около 4 часов дня они проводят проверку – прокалывают ребро. И дальше остается время до 7 вечера, чтобы совершить обряд погребения. Здесь появляются два человека, которые раньше боялись. Причем боялись тогда, когда особенно нечего было бояться, кроме осуждения коллег. А сейчас, когда опасность совершенно реальная, Никодим и Иосиф находят в себе силы пойти, но не к бывшим друзьям – первосвященникам, а к Пилату. Они просят разрешение на погребение и получают его (Ин. 19:38-39).
Про Иосифа Аримафейского мы не можем сказать ничего. Судя по имени, он не житель Иерусалима, владелец каких-то больших земельных угодий – в Аримафее. Про Никодима мы знаем больше: упоминается его богатство и его высокое положение, он учитель Израиля из выдающихся фарисеев. Можно предположить, что это тот человек, которого еврейская традиция и Иосиф Флавий помнят как Никодимона Бен Гуриона. Этот Никодимон был один из трех самых богатых людей в Израиле. Во время осады он один снабжал продовольствием весь Иерусалим целый год, такие у него были закрома. Потом, правда, когда он все отдал, и сам он, и его дочь умерли с голода. Еврейская традиция не помнит его христианином, но помнит его праведником.
Эти два человека стремительно производят все необходимые действия для предохранения тела от гниения. Поэтому они выливают на него как можно больше благовоний. Они колеблются между нарушением субботы и осквернением от прикосновения к мертвому телу. Такой человек, если не очистится, испортит надвигающийся праздник и себе, и своим родным. То есть они должны опрометью бежать совершать сложнейшую процедуру очищения, иначе вся их родня, все друзья оказываются в тяжелейшем положении, поэтому они очень торопятся и скорее придвигают камень.
Песнопения
Утреня Великой Пятницы с чтением 12 фрагментов Евангелий, посвященных Страстям Христовым, обычно совершается накануне вечером (по уставу должна совершаться в ночь с четверга на пятницу). Между Евангелиями читаются и поются стихиры и антифоны, основными мотивами которых являются предательство и сребролюбие Иуды, отпадение иудеев, величие Страстей Христовых.
В Великую пятницу никогда (кроме совпадения с этим днем праздникаБлаговещения) не совершается Литургия. Вместо нее утром совершаются Царские Часы со чтением паремии (фрагмент из Ветхого Завета), Апостола и Евангелия.
В середине дня совершается вечерня с выносом плащаницы. Этой службой, посвященной положению тела Господа Иисуса Христа во гроб, заканчивается цикл богослужений Великой Пятницы.
Тексты богослужений этого дня – шедевры византийской духовной поэзии, сопровождаются проникновенными мелодиями.
Проповеди
Святитель Лука Войно-Ясенецкий:
Не для того нужна была жертва, чтобы умилостивился Бог, а страшная жертва принесена Христом потому, что Бог умилосердился, смилостивился над нами.
Прииди, блаженный Петр апостол, и прибавь твое святое слово к тому, что слышали мы только что от великого апостола Иоанна. – Пришел и он, и слышим мы святое слово его: «Не тленным серебром или золотом искуплены вы от суетной жизни, преданной вам от отцов, но драгоценной Кровию Христа, как непорочного и чистого Агнца» (1 Петра 1, 18-19).
Ты объяснил нам, святой Петр, от чего именно искуплены мы Кровию Христовой – от суетной жизни, которую унаследовали мы от отцов наших, от жизни в суете мирской, жизни душевной, а не духовной, в забвении величайших задач жизни нашей.
Дерзнем же теперь обратиться к Самому Господу Иисусу Христу и услышим от Него непостижимые для мира и сокровенные слова: «Я – хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира… Истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем» (Ин. 6, 51, 53-56).
Вот глубочайшее и святейшее значение жертвы Христовой: Он отдал плоть Свою на умерщвление и пролил Кровь Свою для того, чтобы в великом таинстве причащения мы ели Плоть Его и пили Кровь Его; чтобы молекулы Его Тела стали молекулами плоти нашей и Кровь Его святая, вместе с нашей кровью, текла в жилах наших; чтобы таким образом стали мы причастны к Богочеловечеству и воскресил Он нас в последний день, как чад своих.
Чем же мы, убогие, воздадим Ему за безмерную любовь Его и страшную жертву Его – чем? Он Сам ответил нам на этот вопрос: «Если любите Меня, заповеди Мои соблюдите». Изольем же любовь свою и слезы свои на мертвое тело Его, лежащее пред нами на Святой Плащанице, и все силы души своей направим, прежде всего и больше всего, на соблюдение заповедей Его.
* * *
Митрополит Антоний Сурожский:
Сейчас смерть Христова говорит нам о Воскресении, сейчас мы стоим с возожженными пасхальными свечами, сейчас самый Крест сияет победой и озаряет нас надеждой – но тогда было не так. Тогда на жестком, грубом деревянном кресте, после многочасового страдания, умер плотью воплотившийся Сын Божий, умер плотью Сын Девы, Кого Она любила как никого на свете – Сына Благовещения, Сына, Который был пришедший Спаситель мира. Как трудно связать то, что совершается теперь, и то, что было когда-то: эту славу выноса Плащаницы и тот ужас, человеческий ужас, охвативший всю тварь: погребение Христа в ту единственную, великую неповторимую Пятницу.
Тогда, с того креста, ученики Распятого, которые до того были тайными, а теперь, перед лицом случившегося, открылись без страха, Иосиф и Никодим сняли тело. Было слишком поздно для похорон: тело отнесли в ближнюю пещеру в Гефсиманском саду, положили на плиту, как полагалось тогда, обвив плащаницей, закрыв лицо платом, и вход в пещеру заградили камнем – и это было как будто все.
Но вокруг этой смерти было тьмы и ужаса больше, чем мы себе можем представить. Поколебалась земля, померкло солнце, потряслось все творение от смерти Создателя. А для учеников, для женщин, которые не побоялись стоять поодаль во время распятия и умирания Спасителя, для Богородицы этот день был мрачней и страшней самой смерти.
Когда мы сейчас думаем о Великой Пятнице, мы знаем, что грядет Суббота, когда Бог почил от трудов Своих, – Суббота победы! И мы знаем, что в светозарную ночь от Субботы на Воскресный день мы будем петь Воскресение Христово и ликовать об окончательной Его победе. Но тогда пятница была последним днем. За этим днем не видно ничего, следующий день должен был быть таким, каким был предыдущий, и поэтому тьма и мрак и ужас этой Пятницы никогда никем не будут изведаны, никогда никем не будут постигнуты такими, какими они были для Девы Богородицы и для учеников Христовых.
Мы сейчас молитвенно будем слушать Плач Пресвятой Богородицы, плач Матери над телом жестокой смертью погибшего Сына. Станем слушать его. Тысячи, тысячи матерей могут узнать этот плач – и, я думаю, Ее плач страшнее всякого плача, потому что с Воскресения Христова мы знаем, что грядет победа всеобщего Воскресения, что ни един мертвый во гробе. А тогда Она хоронила не только Сына Своего, но всякую надежду на победу Божию, всякую надежду на вечную жизнь. Начиналось дление бесконечных дней, которые никогда уже больше, как тогда казалось, не могут ожить.
Вот перед чем мы стоим в образе Божией Матери, в образе учеников Христовых. Вот что значит смерть Христова. В остающееся короткое время вникнем душой в эту смерть, потому что весь этот ужас зиждется на одном: НА ГРЕХЕ, и каждый из нас, согрешающих, ответственен за эту страшную Великую Пятницу; каждый ответственен и ответит; она случилась только потому, что человек потерял любовь, оторвался от Бога. И каждый из нас, согрешающий против закона любви, ответственен за этот ужас смерти Богочеловека, сиротства Богородицы, за ужас учеников.
Поэтому, прикладываясь к священной Плащанице, будем это делать с трепетом. Он умер для тебя одного: пусть каждый это понимает! – и будем слушать этот Плач, плач всея земли, плач надежды надорванной, и благодарить Бога за спасение, которое нам дается так легко и мимо которого мы так безразлично проходим, тогда как оно далось такой страшной ценой и Спасителю-Богу, и Матери Божией, и ученикам.
* * *
Архимандрит Иоанн (Крестьянкин):
Длящаяся в мире жизнь Христова привела нас сегодня на Голгофу к опустевшему Кресту Божественного Страдальца, к Его гробу. А 20 столетий назад в это время вокруг Его безжизненного тела уже оставались только самые близкие, оплакивающие свою любовь и несбывшиеся надежды. Последний возглас Умирающего на Кресте «Свершишася» слышали друзья и недруги. И никто еще не понимал того дела, за которое Он умирал. Теперь же, как в капле росы отражается и играет солнце радостью жизни, так в каждой Церкви по всей земле отражаются события тех трагических и спасительных дней: вознесен Крест Господень и плащаница Христова, вещают о величайшем в истории мира свершившемся на Голгофе подвиге.
На земле Спасителем и Искупителем явилось Царство Божие и зовется Оно Церковью Христовой. И сегодня уже не вместила бы Голгофа всех, принесших к прободенным стопам Спасителя свою любовь. Это Господь исполняет Свое обещание: « когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе». (Ин. 12, 32). Мы то сейчас, стоя у плащаницы, уже ждем Его Воскресения. Может поэтому и не можем мы прочувствовать благодатную горечь страстей Христовых, не удержать сорокодневной радости грядущей Пасхи.
Но сегодня Великая Пятница – день великой скорби и глубоких дум. «Да молчит всяка плоть человеча и ничтоже земное в себе да помышляет». В великую Пятницу все человечество от Адама до последнего земнородного должны стоять пред плащаницей поникнув головами своими. Это их грехом смерть вошла в мир, их преступления сотворили Голгофскую казнь. Страшно сознавать себя преступником, невыносимо видеть в себе виновника смерти – убийцу. И вот это – факт! Все мы без исключения причастны к этой смерти. Нашего ради спасения смертью почил Христос Сын человеческий. Крестной смертью Сына Божия попрана смерть и милость Божия даруется людям. Смерть вещает о беспримерном деле, яже сотвори Бог – Святая Троица. Гроб, заключив в себе источник жизни, стал живоносным и несет безмолвную проповедь, и человечество призвано услышать ее, чтобы жить. Слово о любви Творца к Своему творению звучит в этой проповеди, любви к грешному и неблагодарному человеку.
Вслушаемся же, дорогие, что вещает нам безмолвный Спаситель: «Для тебя, для твоего спасения Я умер. И нет больше той любви, что положила душу свою за други своя. Мысль о тебе, грешник, желание спасти тебя дало Мне силы перенести невыносимое. Ты слышал, как по-человечеству Своему, Я тужил и скорбел в саду Гефсиманском в преддверии страданий. Сердце без слов взывало к Небесному Отцу: «да мимо идет Меня чаша сия. Но воспоминание о тебе, твоей вечной гибели, сострадание и милосердие к погибающему творению Божию победили страх пред временными нечеловеческими муками. И воля Моя слилась с волей Отца Моего и любовь Его с любовью Моею к тебе, и этой силой Я осилил невыносимое. «Грехи всего мира отяготели на Мне». Твою ношу, которая для тебя непосильна Я взял на Себя».
Слова и дела любви слышим и видим мы от гроба Спасителя. Неизменна Божия Любовь и Солнце Ее светит на добрые и злые, и спасение уготовано всем пожелающим спасения. Она не престает и ныне, но всегда надеется, все переносит в ожидании нашего обращения. Но все ли мы отвечаем любовью на эту беспредельную Любовь? Не живет ли в наше время среди одних людей желание оплевать, затоптать и даже убить ее, а среди других просто забыть о ней? Господь рассеял мрак тьмы, господствующей до Его пришествия в мире, осветил путь в Царство Небесное, но и доселе враг Божий имеет свою часть в неверах, язычниках, и не знающих покаяния грешниках.
Как во время служения Христа его соплеменники заменили Божии Истины ложью и превратились в лицемерных обрядоверов, так и ныне не повторяются ли и нами их заблуждения. На словах, «Господи, Господи»! а по жизни: «имей мя отречена». Не являет ли с очевидностью горький опыт жизни человечества продолжающееся его пленение богоборцу – врагу рода человеческого. Господь даровал нам радость жизни вечной, а мы предпочитаем призрачные утехи временного бытия. Христос Спаситель своим подвигом самопожертвования «лишил силы, имеющего державу смерти, то есть диавола», и смысл Его жертвы – восстановление погибающего на земле Царства Божия, похищенного врагом у прародителей наших. Но в нашей власти избирать путь мнимой свободы, по существу повиновения врагу Божию, или путь жизни следования за Христом. Благодать Божия неиссякаема в Церкви Божией.
Будем же, дорогие, жить Церковью и в Церкви, и будем помнить, что христианская жизнь есть жизнь Святого Духа. В стяжании благодати Святого Духа заключается смысл и нашей земной жизни. И сегодня, и ежегодно, в тишине Великого Пятка звучит к человечеству глас Божий: «Спасайтесь, спасайтесь, людие Мои»! Творец воссоздает Свое творение в новую благодатную жизнь, признаем же Бога своим Отцом, восчувствуем потребность в спасении и помиловании, и Господь – Источник благодати помилует и спасет нас.
* * *
Протоиерей Валентин Амфитеатров:
Начальник жизни, Чудотворец, возвращавший других к жизни, обречен на смерть. Умирает Он. Умер. За грехи наши умер! Таинственный, непостижимый час! Сын Божий преисполнен внутренних и внешних скорбей до последней степени, до последнего вздоха. И не бе утешаяй, и не бе скорбяй. Утеха Израиля, друг и покровитель всех угнетенных, забытых, несчастных и отверженных, всеми оставлен. Он, Спаситель, взывал к Богу Отцу: Боже Мой! Боже Мой! вскую Мя еси оставил (Мф. 27:46). Целитель сокрушенных сердец испытал боль заушения, терноношения, бичевания. Он вопиял воплем крепким, со слезами, ибо видел, что удалить страдания невозможно. Но что значит эта боль в сравнении с душевными страданиями, испытанными Иисусом Христом при виде бессердечности окружавшей Его среды? Этими печалями неисцелимо болела Божественная душа до минуты, когда предала Себя в руки Бога Отца. Предательство Иуды, сон и бегство учеников, отречение любимого, искреннейшего Петра, издевательство прислуг первосвященника, бессмысленные вопли неблагодарной черни, насмешки от Ирода, глумление от воинов, сопоставление с разбойником, неправедное осуждение, крестоношение по улицам многолюдной столицы, стыд обнажения среди самодовольно-невежественных зрителей, злорадования, брань сораспятого злодея… О, поистине возлюбленный Спаситель наш понес на Себе наказание и грехи всего мира. Только разве вечная мука может быть равной болезни неисцельной, какую испытало сердце Человеколюбца.
Вечное Слово Отчее, создавшее всяческая и возвестившее миру беспредельное милосердие к грешникам, смолкло.
Солнце правды, воссиявшее миру, чтобы рассеять глубокую, мертвую мглу извращенных дел и всем явить правду Божию, светлую, яко свет… и яко полудне, зашло при непроницаемом мраке клеветы, даже с укорами в богохульстве. Страшный, непостижимый сей час! Нашим бренным очам видится один образ Божественного и живоносного тела Господа нашего Иисуса Христа, тела безмолвного и бездыханного. Он не имеет ни вида, ни славы, ни доброты, умален, отвращен, поруган.
Слушайте и смотрите! Вот Царь царствующих и Господь господствующих имеет на Своей главе венец, не драгоценными камнями украшенный, а сплетенный из терния. Кто сплел для Жизнодавца этот многоболезненный венец? Человеческая гордость, безумное тщеславие. О, если мы действительно любим своего Спасителя, то в кротости, смирении и терпении сохраним закон веры и послушания слову Его во все дни жизни нашей, пока бьется в нас жизнь сердца. Если любим нашего Христа Спасителя, если нам кажется страшным день воспоминания Великой Пятницы, страданий Иисуса, то не прибавляйте к болезненному Его терновому венцу терний своих грехов и беззаконий.
* * *
Святитель Илия Минятий:
Прискорбна есть душа Моя до смерти (Мф. 26, 38).
Первое явилось делом высшей премудрости и силы, второе – крайнего человеколюбия. Поэтому оба они совершились при различных обстоятельствах. В первом чуде, когда Бог принял естество человека, восторжествовала вообще вся тварь: ангелы на небесах воспели радостное славословие, пастыри на земле возликовали о спасительном благовестии и о совершившейся великой радости, и цари с востока пришли на поклонение к новорожденному Владыке с дарами. Человечеству пришлось увидеть на земле два великих и преславных чуда: первое, это – Бога, сошедшего на землю, чтобы принять человеческое естество; второе чудо, это – Богочеловека, восшедшего на крест, чтобы на нем умереть.
Во втором чуде, когда Богочеловек умер на кресте, как осужденный посреди двух разбойников, тогда горний и дольний мир восплакал, небо покрылось глубочайшей тьмой, земля с основания потряслась от трепета, камни растрескались. Та ночь была светлая ночь, принесшая всемирную радость и веселье, а сей день был мрачен, как день печали и скорби. В ту ночь Бог оказал человеку благодеяние, какое только мог, а в этот день человек выказал все свое беззаконие, какое мог сделать перед Богом.
Ты вправе сказать, Богочеловече и печальный Иисусе: Прискорбна есть душа Моя до смерти, – ибо многи страсти Твои, велика печаль Твоя. Страдания так велики, каких еще никогда не выносило человеческое терпение; печаль так невыносима, какой еще не испытывало человеческое сердце. И поистине, слушатели, чем более я стараюсь найти в людской жизни другой подобный пример, тем более уверяюсь в том, что Его болезнь в страстях и печаль в болезни ни с чем не сравнимы. Велика была зависть в Каине против брата, но гораздо большая зависть у архиереев и книжников против Спасителя; а неправедное убийство Авелево не сравнимо с крестной смертью Иисусовой.
Велико было терпение в Исааке, когда он готовился быть принесенным в жертву от Авраама, отца своего; но несравненно более терпения в Иисусе, Который в самом деле был предан от Отца Своего Небесного в жертву ненависти врагов Своих. Велики были злоключения Иосифа, когда он был продан братьями своими, оклеветан женой Потифара и, как виновный, был ввергнут в темницу; но гораздо многочисленнее страдания Иисусовы, когда Он продается учеником Своим, обвиняется всем сонмищем, влечется с суда на суд, как преступник. Велико было уничижение Давида, когда он свергнут был с царского престола сыном своим, когда подданные от него отступились; когда его собственные слуги гнались за ним, когда он босой убегал на гору Елеонскую, когда в него бросали камни и осыпали его ругательными словами.
Но то, что совершалось с Иисусом, когда апостолы Его покинули, воины связали, увенчали тернием, обременили крестом, когда жители всего города провожали Его поносными злохулениями, когда Он восходил на Голгофу, чтобы принять позорную смерть между двух разбойников, – все это разве не более скорбное зрелище?!
Нельзя не признать, что велика была болезнь в Иове, когда он, лишась детей своих и имений, сидел на гноище, в ранах с головы до ног; однако это должно признать только прообразом и как бы тенью тех тяжких страданий и ран, которыми был удручен многострадальный Сын Приснодевы. Не малы были страдания и после Христа пострадавших и страданиям Его подражавших святых мучеников; однако те страдания были только телесные – среди страданий душа мучеников ликовала; там была смерть, но была и честь, было мучение, но был и венец. А страсть Иисуса Христа была страданием и тела, и души, – страданием без малейшего утешения; смерть Его была одно бесчестие, мучение – одна скорбь, и скорбь смертная. Прискорбна есть душа Моя до смерти.
* * *
Митрополит Филарет (Вознесенский):
Помните, возлюбленные: когда мы с вами размышляем о том, что Господь сделал для нас, то никогда не следует забывать, что вот именно ради наших грехов Он оказался во гробе. На Кресте и во гробе. Мы Его пригвоздили своими упорными и нераскаянными грехами ко Кресту, и из-за наших грехов Он теперь возлежит, безгласный и недвижимый, мертвецом во гробе. И когда будешь поклоняться Ему, лобызать Его Язвы, делай это как безответно виновный, в том, что вот Он изъязвлен, в том, что Он изранен, в том, что Он измучен, оплеван, позором покрыт и теперь – лежит в гробе.
Помни, что мы это сделали: и я, и всякий другой своими упорными грехами и своей неисправленностью. Не даром же сам Господь когда-то, когда почувствовал как-то очень болезненно неверность человеческого рода, воскликнул даже (в Евангелии это записано): «О род неверный и развращенный, доколе Я буду с вами, доколе Я буду терпеть вас!»**** Вот как Ему было вообще тяжко с нами, а тут мы, повторяю, своими грехами пригвоздили ко Кресту и положили во гроб.
Так и помни, душа христианская, когда будешь поклоняться Божественному Мертвецу в Плащанице лежащему, когда будешь лобызать Его Язвы, как безответно виновный это делай, потому что никто кроме нас не виноват в том, что Господь Иисус Христос, как говорил Апостол, вместо предлежащей Ему славы перенес эту срамоту и позор, и эту страшную, позорную и унизительную крестную смерть. Мы с вами знаем, что теперь, после Его смерти, Крест стал нашей драгоценностью и святыней, но пригвоздили ко Кресту Его, повторяю, не воины, а – мы с вами, потому что если бы наших грехов не было на Нем, не было бы Ему что взять на Себя, тогда бы не было ничего этого. Но Он – пошел на этот страшный сверхчеловеческий Подвиг. Помните, как в Евангелии сказано, что Он до пота кровавого боролся в Гефсиманском саду, на этой страшной молитве.
Почему он был покрыт кровавым страшным потом? Когда-то святитель Димитрий Ростовский в своей вдохновенной проповеди говорил, как бы обращаясь к Спасителю: » Господи! Почему Ты покрыт кровью? Кто Тебя изранил? Не было ни Креста, ни бичевания, – ничего этого еще не было; почему Ты весь в крови?» И сам же отвечает: «Кто изранил? – Любовь изранила!» Потому что знал Богочеловек, столько возлюбивший нас, грешных, что если Он не совершит этого страшного Подвига, то наша участь, навеки! – в геенне огненной, в страшных, нескончаемых и ужаснейших мучениях, которых мы себе и представить не можем. А вот, Он взял на Себя всю эту страшную тяжесть, это тяжкое бремя греховное, и, благодаря Его святому и великому Подвигу, мы имеем возможность уповать на то, что получим прощение наших грехов, именно Им омытых. И тогда можем мы надеяться, что и нас примет Он в Царствие Небесное, так, как Он принял Благоразумного разбойника.
(89)